ПРОЗА » ОДНА СУДЬБА » Моя деревенька

ОДНА СУДЬБА


 



Изба, в которой родилось 4-е поколение Раменских. Деревня Останинская, Вологодская обл. 2012 год

 


  В холодном северном крае, где много лесов и озер, в глухой русской деревне, где не было ни церкви, ни школы, стояла изба. Добротная, теплая изба, строенная из сосны, тесанная сильными крестьянскими руками. И была в нем горница и печь русская, в углах иконы в образах, на дощатом полу льняные дорожки. Детей был полон двор - семеро по лавкам. Смех, писк, плач, наставления взрослых, дедушкины рассказы о былых подвигах, бабушкины сказки - все было в этом доме. Напротив дома стоял скотный сарай, а в нем кони, коровы, овцы. Справное было хозяйство. Трудовой день начинался затемно, вся семья от мала до велика трудилась кто в поле, кто в огороде. В воскресный день, нарядив детей, семья отправлялась за две версты в приходскую церковь воспеть славу Господу за еще одну прожитую неделю. А по вечерам была в том доме тихая радость: и в теплый летний вечер под звук сверчка и в зимнюю вьюгу, возле теплой печи, пахнущей щами и кислым тестом. И все в нем было ладно, правильно, по завету божьему "Живите, плодитесь, соблюдайте божьи заповеди!". Но пришла беда, отобрала все добро, раскидала всех в разные концы света. Вскоре осиротевшие старик да баба умерли. Некому было поминки справить. Многих коснулась беда, вымерла деревня.  Прошло много лет. Ветер, дождь и стужа завалили избу с сараем, поросло бурьяном подворье... Нет теперь на карте этой деревни, не сыскать на земле ни погоста, ни той избы, которая дала нам жизнь. Только заросшая травой, источенная непогодой черная доска торчит из земли, словно крест над могилой.




Рисунок маслом, В.Мельниченко, 1970 год. Наша батькивщина - отчий дом в д.Григорьевке. Справа - саманный (глинянный дом), выкрашенный медным купоросом. Слева - сарай с сеновалом.

   Там, где летом жарко, а в зимнюю пору снег выпадает в иной год только на Крещение, где степь широкую пересекает маленькая речушка, именуемая Большой, стояла хата. Мазанку, так ее в народе прозвали, строили всей родней. В знойный летний день месили глину с соломой, придавали ей форму кирпичей, сушили на палящем солнце и клали стены. Крышу покрывали камышом, а стены мазали медным купоросом с известкой. Голубым дом будет наряднее. Возле дома поставили плетень без калитки, все в этой деревне - родственники, некого бояться. К Спасу из соседнего села поп приехал, осветил дом. И зачали новую жизнь. В крепких крестьянских руках хозяйство пошло как на дрожжах. Вскоре на скотном двору появились овцы, козы. Построили хлев для свиноматки. В огороде под молодым орехом вырыли глубокий колодец. И пошли дети, мал мала меньше. В велыкой хате (большой комнате), как положено, образ божьей матери в металлическом окладе. На земляном полу полосатые дорожки из конопли, вытканные на собственном станке. В печи запахло  хлебом и борщом. Только начали жить,  да добра наживать, как пошли беды, одна за другой. Жуткий голод обрушился на эту землю, а за ним война и снова голод. Видела хата и горькие слезы, и глаза, наполненные страхом, неустанные молитвы и тяжкий труд с утра до поздней ночи. Пролетели годы лихолетья, вроде жизнь по-тихоньку начала налаживаться, а разлетелись детки кто-куда. Лишь в большие праздники собиралась вся семья за одним столом. Но время неумолимо. Умер дед, вскоре и бабушка померла. Осталось в деревне пару стариков. Уж и некому накренившиеся кресты на деревенском кладбище подправить, да бурьян повыдергать.  А хата та ушла в землю, подтаяла как ледяной дом на солнце.
   Две деревни, два дома. Тысячи километров между ними, а породнились, пустили корни по всему белу свету. Только забыли их люди. Одна у них судьба - забвение...
Просмотров (1949)